Nader Fallah

В 2015 году тело курдского мальчика Алана из Сирии было найдено на пляже Бодрума в Турции. Картина шокировала и предупредила мир о кризисе беженцев. В фильме показано, что могло случиться с этим ребенком до того дня, когда лодка, на которой он был со своей семьей на пути в Грецию, перевернулась в открытом море. История рождается из момента магического реализма, когда дух Алана выходит из его тела и возвращается в мир беженцев и перемещенных жертв войны, которые надеются добраться до лучшей жизни.

Махан - режиссер-документалист. Он снимает ленту об убийстве в защиту чести, но телекомпания отвергает его работу, и Махана увольняют. Личная жизнь режиссера тоже в опасности, так как он подвергается нападкам со стороны семьи жертвы убийства. Чтобы помочь Махану, его жена Сайе находит хорошую работу в крупной компании. Сайе едет в Испанию со своим боссом, чтобы подписать крупную сделку, но по возвращении домой бесследно исчезает.

1965 год, остров Кешм. Оранжевый Шевроле Импала останавливается у старого кладбища посреди пустыни — там внутри заброшенного корабля покончил с собой политзаключенный. Местные поговаривают о подземном драконе: земля на кладбище содрогается, чтобы принять тело. Одетые с иголочки детектив, звукорежиссёр и геолог приезжают на место необъяснимых событий, чтобы изучить природные аномалии и разобраться в преступлении. Троица не без увлечения следует абсурдным законам острова. Полвека спустя в архивах найдут записи этого путешествия, а вместе с ними — и показания детективов на допросе. Выходит, все трое были арестованы, а материалы засекречены, но почему? Дела минувших дней станут поводом для нового расследования, где найдется место и роковой женщине со шпионским прошлым, и мистификаторам, и гипнотической по красоте электронной музыке.

Зрители любой страны усвоили прочно, что благими намерениями дорога вымощена в ад. Хагиги снимает роуд-муви на другой сюжет. Его занимает сверхважная и не затертая мысль о том, что благотворительность не так проста, как кажется. Причем в равной степени для дарителей и получателей даров. Речь в его фильме идет о сложнейшем, — поданном, впрочем, с режиссерской тонкостью, прямотой и смелостью — механизме обмена. Не столько экономического обмена — с учетом правил благотворительности. Но в смысле обмена («в контакте») между людьми разных сословий и достатка, потребовавшего испытания каждого из персонажей на их достоинство, выбор, человечность, честность etc.